Home Sitemap Search Feedback
 

Пресса. Интервью с П.Т. Стронским

 

  ДОРОГА К ХРАМУ

 «Откуда бы вы ни подходили к Храму Спасителя, уже издали нет-нет и блеснет он своими золотыми главами между высоких зданий московских. Золотой главный купол как маяк светит вам золотыми огнями и в солнечный день и в лунную ночь…»
М.С. Мостовский «Храм Христа Спасителя в Москве». Издание Братства Храма Христа Спасителя. 1918 год

Бывая в Москве невозможно оставить без внимания уникальный памятник русской архитектуры и культуры, центр православной жизни России – Храм Христа Спасителя. Судьба его покрыта легендами. Построенный в честь доблести русских воинов, победивших огромную армию Наполеона в 1812 году, он сразу стал местом паломничества со всех уголков православной России. Все важнейшие события, торжества, праздники и юбилеи обязательно были связаны с главным храмом страны. Трудно себе представить, что Храм, который строился, начиная с 1839 года, в течение 40 лет, был в одночасье уничтожен в 1931 году.  И вот, в 1995 году, в праздник Рождества Христова, усилиями лучших архитекторов, скульпторов и художников современной России Храм начал свое возрождение.
Накануне одного из главных православных праздников - Пасхи, мы побеседовали с Заслуженным художником России Петром Стронским, росписи которого украшают воссозданный Храм Христа Спасителя.

Петр, расскажите, пожалуйста, с чего началась Ваша «Дорога к Храму»? Как складывался Ваш творческий путь?

Творческий путь начинается с Дальнего Востока, я оттуда родом.
Не знаю, случайно это или нет, но родился я в том же здании, в котором располагалась единственная в приморском городе Уссурийске Художественная школа. Там же, в старинном особняке XIX века, где как в песнях Высоцкого «на тридцать восемь комнаток всего одна уборная…», жили мои родители.
Моя мама приехала на Дальний Восток из Самары, по зову сердца, поднимать культуру. Она прекрасный учитель, филолог. Даже первый ее выпуск, если не ошибаюсь, 1957 года, до сих пор поддерживает с ней связь. Отец мой, основатель школы бокса в Уссурийске, известный человек на Дальнем Востоке. Его воспитанником и другом был  четырехкратный Чемпион Советского Союза Борис Назаренко.
Когда моя семья переехала в другой район, судьба все равно привела меня в это здание, в Художественную школу. Моим первым учителем была Алла Маратовна Гринченко. Талантливый человек, творческая личность, бессменный директор школы. Она воспитала десятки учеников, которые стали известными на Дальнем Востоке людьми. Именно она привила мне стремление стать большим и хорошим художником.
Живописное образование я получил в Дальневосточном Институте Искусств у прекрасного живописца, теперь уже классика, академика Российской Академии Художеств, Кирилла Ивановича Шебеко.
Отслужив в морской пехоте на Дальнем Востоке, в возрасте 25 лет я приехал в Москву, получать монументальное образование в институте имени В.Сурикова. Я поступил в творческую мастерскую монументальной живописи под руководством академика Ю.К.Королева – директора Третьяковской галереи. Поддержал меня при поступлении Таир Салахов, замечательный Народный художник, искусство которого очень полно представлено в Третьяковской галерее и в Русском музее. В настоящее время мы являемся большими друзьями.

Сохранились ли у Вас работы того периода?

Всегда очень жаль, когда исчезают ранние работы. Потому что на этом этапе художник очень искренен, он горит внутри, стремится открыть что-то новое в искусстве. Из школьных работ очень удачными были «Автопортрет с часами» и другие новаторские композиции, но они не сохранились. Они были похищены при переезде моей семьи в Москву грузчиками, которые, видимо, приняли рулон с картинами за ковры. 
Остались институтские работы, несущие на себе трепет юности, невинность и безрассудство, желание объять необъятное. И работы, в которых появляется зрелость кисти -  период, когда я ездил с реставраторами по новгородским землям, по древним и, как правило, заброшенным церквям и монастырям.

Видимо там у Вас появился интерес к иконописному искусству?

Конечно, ведь в этих поездках особенно ценным было общение с людьми. Например, в Мелетовском храме Успения Богородицы на Псковщине, мне посчастливилось  работать с  А.Н.Овчинниковым - известным реставратором и искусствоведом, знатоком древнерусской живописи, который открыл мне глаза на очень многое вещи относительно русского иконописного искусства.

Опыт того времени помог Вам в работе над росписью Храма Христа Спасителя?

Меня всегда привлекала монументальная живопись. Она имеет большие плоскости и пространства, она не так камерна, как станковая живопись. Одно дело пейзаж, а другое дело фреска или мозаика, несущие в себе совсем другой замысел. Это не просто эмоции, пережитые художником на природе, а красивая и сильная идея, связанная с определенной тематикой. 
Еще в Суриковском институте, я уже вышел на новый уровень. Ведь в мире нет равных ему образовательных учреждений ни по углублению в историю искусства, ни по освоению чисто художественных приемов, ремесленных моментов, которые в мастерстве живописца играют огромную роль. Именно там  я познакомился с искусством мозаики, фрески и витража.

Расскажите, пожалуйста, о самой работе в Храме. С чего все началось?

В свое время Храм Христа Спасителя расписывали Суриков, Верещагин, Крамской, Семирадский, Бруни, Маковский и другие замечательные творцы. После конкурса, который провела Российская Академия Художеств, были выбраны лучшие на сегодняшний день художники. Они, безусловно, будут известны и почитаемы позднее, спустя много лет. Мне посчастливилось быть в их числе. 
Мной написано 38 образов на Хорах и в Приделах Храма. Я думаю, что многие знают, что любой Православный храм имеет крестово-купольную архитектуру, и приделы в ней – это пристройки, берущие начало от кругового центра храма и образующие крест. Они направлены на определенные части света, так восточная пристройка – это Алтарная часть.
Я работал над росписью Придела имени Князя Александра Невского, над изображениями князей,  отстаивавших независимость России, ее целостность, ее единобожие. Это князь Федор Ярославович (старший брат Александра Невского, погибший в 16 лет) и многие другие, внесшие значительный вклад в развитие России.
В Западном Приделе мною выполнено наибольшее количество изображений. Это основатель Православия, Первый Митрополит, пришедший еще из Византии - Михаил Киевский. Святой Кирилл и Святой Мефодий, основатели славянской азбуки и письменности. Святой Леонтий – епископ Ростовский, замученный язычниками, а также основатели Храмов и другие святые. Например, Василий Блаженный, тоже написан моей рукой.
В Южном Приделе, со стороны Москвы-реки, первые епископы - ревнители Православия. Это Евстафий Антиохийский, Спиридон Тримифунтский, Ипатий Гангрийский и другие.

Помимо проживания в России и получения российского образования, Вы достаточно много времени проводите за границей, путешествуя и работая в разных странах. Как это отражается на Вашем творчестве?

Художнику нужно ездить. Например, в Российской Академии Художеств в XVIII – XIX в. существовали так называемые «пенсионерские поездки». Юным выпускникам выделялась «пенсия», они становились «пенсионерами» и их отправляли в Италию. Российской Академии Художеств тогда принадлежали там земли, которые сейчас являются территориями нашего Дипломатического Корпуса. Там «пенсионеры» писали картины на античные или какие-либо другие сюжеты. В частности, великий русский художник Александр Иванов, вернулся, как раз, из такой поездки со своей великой картиной «Явление Христа народу», над которой он работал  в Италии в течение 30 лет.

То есть, существовала обязательная «Программа путешествий» для выпускников художественных образовательных учреждений?

Да, это было положено! Например, Альбрехт Дюрер, выпускник германской Академии Изящных Искусств путешествовал в этой связи по всей Германии.
Я же, по окончании института, получил грант Норвежской Академии Художеств, который финансировала нефтяная компания  «Тотал». Мне были предоставлены мастерские как у нас, в России, так и в Норвегии. Там же был оплачен автомобиль и само путешествие. Естественно, для вчерашнего студента, это было огромное счастье. 
Мы путешествовали по Норвегии, писали пейзажи, у нас были персональные выставки в Киркинесе, Осло, Санкт-Петербурге, Москве. И, кстати, на открытии норвежского культурного центра, где проходила наша выставка, были король и королева Норвегии.

Норвежская природа весьма впечатляюща. Может ли она сравниться с любимой Вами Дальневосточной природой?

Я действительно обожаю Тихий Океан. Очень люблю роскошную, богатую, несравнимую, на самом деле, ни с чем природу субтропиков. Норвегия  же – это Север, половина страны за Полярным кругом. И это уже другая природа - скалистая, холодная, но не менее красивая. Потрясающи древние памятники Альты, где  сохранились наскальные росписи, которым уже тысячи лет.
Потом были путешествия по Швейцарии. Там, в галерее «Краних», у меня была персональная выставка. Это очень крупная, но в тоже время уютная галерея в центре Цюриха.

Наверное, у  Вас много работ, посвященных странам, в которых Вы бывали?

Конечно. Но большая часть из них продана. Во Франции на аукционах Друо и де Вант, регулярно проводящихся с конца XIX века. В Швейцарии на известнейшем в Европе аукционе «Добиашевского». Кстати, там  я познакомился с бароном  Эдуардом фон Фальц-Фейном, который является покровителем, любителем русской культуры и искусства. В Европе на основе его частной коллекции существует целый музей в Лихтенштейне, в котором есть и мои работы. Было очень приятно встретиться с бароном в Санкт-Петербурге, в прошлом году, на церемонии вручения международной премии им. Н.К.Рериха. Номинантами премии были я, барон Эдуард фон Фальц-Фейн, и ректор Петербургского Университета Л.А.Вербицкая. Награды мы получали в Эрмитаже из рук его директора, академика М.Б.Пиотровского.

Вам интересна европейская культура и Европа?  Или другие страны  для Вас  не менее притягательны?

Большое впечатление произвела на меня Америка. Нью-Йорк – город, который я представлял себе, как город-монстр, на самом деле оказался живым, мобильным и очень доброжелательным городом с большим количеством галерей, живущим интересной жизнью. Центр Манхэттена одинаково оживлен как в пять часов вечера, так и в пять часов утра. В свое время удивил меня своей архитектурой Вашингтон. Город из гранита, как я думал раньше, в стиле сталинского ампира. На самом деле это оказался стиль, распространенный во всем мире в те времена. В силу закрытости нашей страны я был уверен, что только у нас строились такие красивые дома, но вот в Америке их тоже очень немало.

А помимо архитектуры, какие-то бытовые, житейские вещи произвели на Вас впечатление?

Да, меня поразил Рыбный рынок в Нижнем Манхэттене, который открывается в три часа ночи и уже закрыт в шесть часов утра. На нем торгуют только что выловленной  рыбой, которая расходится оттуда по ресторанам, любимым мною суши-барам.  Не смотря на то, что я вырос у моря, меня это удивило и порадовало.

Какие художники, какие направления в живописи оказали на Вас особое влияние в процессе становления? Чем Вы, возможно, восхищаетесь и до сих пор?

Мною до сих пор любимы те же художники, что и в молодости. Клод Моне -  со своей свежей палитрой и ощущением воздуха и пространства. Кузьма Петров-Водкин, соединивший все традиции иконописной школы. Роскошный жизнелюб Кончаловский, Илья Машков, Художники Бубнового Валета - замечательные мастера, продолжатели школы Сезанна в России. В некотором смысле я и себя отношу к этой школе. 
Столкнувшись с монументальными вещами, безусловно, обращаюсь к итальянскому Возрождению. Боттичелли - потрясающий художник, мастер линии и цвета. Микеланджело – абсолютно недосягаемая величина, воплощение Гения! Леонардо да Винчи, который при поступлении на службу ко двору герцога, в перечне умений живопись упомянул в самом конце, хотя известен он, прежде всего, как живописец. Они, кстати, соревновались с Микеланджело. Фреска «Битва при Ангиари», которую Леонардо да Винчи задумал сделать в древней технике энкаустики, когда восковые краски обжигаются и становятся вечными, как камень, у него стекла при обжиге. Тогда Леонардо плюнул и бросил эту работу. А Микеланджело, потеряв соперника, тоже не стал писать эту фреску.

А Вы соревнуетесь с кем-нибудь из своих коллег?

Я соревнуюсь с моими друзьями, не  буду называть их имен. Это пара очень хороших художников, моих ровесников.

Это профессиональный азарт, или это азарт по жизни?

Это азарт  жизни. Теперь он воплощается в профессии.

Расскажите, пожалуйста, о проектах, над которыми Вы работаете сегодня.

Поскольку накоплен большой опыт при росписи Храма Христа Спасителя, поступает много аналогичных предложений. Сейчас я работаю над эскизами росписи Спасо-Влахернского монастыря, крупнейшего женского монастыря в центральной России. А в Спасском соборе монастыря  уже выполнена мозаика Спаса Нерукотворного. Роспись будет выдержана в стиле русского модерна. Монастырь был почти до основания разрушен, предстоит полное восстановление. В Коломенском районе  предстоит роспись в древнем Византийском стиле Церкви Иконы Казанской Божьей Матери.

Остались ли исторические материалы, на основе которых Вы будете восстанавливать роспись?

Остались росписи Владимирской церкви в Киеве. Они были частично перенесены в Спасо-Влахернский монастырь, на их основе будут созданы авторские вещи. Непрямые цитаты в стиле Васнецова, Врубеля, Нестерова.

Могли бы Вы рассказать о своем отношении к религии?

Православная религия добра и человечна. Я, как человек мыслящий,  работающий над возрождением России, над воссозданием монастырей, конечно, разделяю ее принципы. Это моя вера.

Вся ли Ваша деятельность последних лет связана с религией? Или существуют и светские проекты, в которых Вы принимаете участие?

Предложений и проектов много. Например, для Фонда Меценатов Столетия  я делаю стелу, увенчанную Ангелом, покровителем меценатов. Ангел держит в руках пламенеющее сердце. Это моя авторская идея, которая уже воплощается. Задумана стела в виде солнечных часов, с расходящимися от нее лучами-аллеями, олицетворяющими девиз меценатства: «Слово – дело - слава – честь». 

У Вас такой большой и разносторонний профессиональный опыт, готовы ли Вы им делиться, есть ли у Вас ученики?

Да, ученики есть. Я преподавал в одном из лучших художественных училищ в России. Вел два курса и около половины моих выпускников поступили в ВУЗы. Это достойный показатель. Сейчас мой племянник учится в Лицее при Суриковском  институте. Ему 11 лет  и уже сейчас он пишет две картины в стилистике Раннего Возрождения. Я отдаю ему все свои секреты, которые помогут ему определиться в творчестве, найти свою дорогу к Храму. Ничего не скрываю. Верю в него.